Жерар де Вилье

Болгарский след

Глава 1

Бечик Галата с наслаждением выпустил дым: «Монте-Кристо» — прекрасный табак. Его глаза скользили по длинным ногам, задержавшись на мягких голенищах черных сапог и облегающих спортивных брюках, под которыми угадывались тонкие икры и нервные бедра графини Хильдегарды фон Брисбах. Нарочито небрежным жестом она бросила свою шубу из пантеры на кресло и насмешливо взглянула на турка.

— В чем дело?

Турок машинально почесал густой черный мех, покрывающий его грудь. От удовольствия, которое он получал, любуясь прелестями графини, его и без того отвислая нижняя губа опустилась еще ниже.

Весь его внешний вид производил довольно отталкивающее впечатление: обнаженный торс покрыт жиром, как у поросенка, которого собираются жарить на вертеле, на месте талии образовались жировые подушки, благодаря которым он мог не бояться попасть в кораблекрушение. При виде столь соблазнительной женщины в его больших влажных глазах появилось что-то напоминающее человеческие чувства. Раздался звук, похожий на шум сливающейся из раковины воды.

— Да ничего особенного. Просто хочу тебя. Как только увижу...

Хильдегарда иронически улыбнулась.

— В этом нет ничего нового.

Качнув бедрами, она закинула свои каштановые волосы за спину, явно рассчитывая этим произвести определенный эффект на своего любовника — темного турецкого торговца, потерявшего голову от связи с настоящей графиней.

— У тебя какие-то проблемы? Когда я справилась о тебе у администратора, он как-то странно посмотрел на меня и тут же стал проверять, есть ли мое имя в списке, а полицейские вежливо попросили показать содержимое моей сумки.

Бечик Галата гордо улыбнулся, обнажив пожелтевшие зубы.

— Я же вчера тебе говорил, что стал важной персоной. Открой дверь и выгляни в коридор...

Заинтригованная Хильдегарда последовала его совету. В обоих концах коридора на стульях сидели по два человека. Она вернулась и спросила:

— Да, я уже видела их. Так они сторожат тебя? Что это значит? Ты арестован?

Ситуация начала возбуждать ее.

— Нет, это моя охрана.

— От кого же они тебя охраняют?

На лице турка появилась таинственная улыбка.

— А ты не догадываешься? Ты в числе тех немногих, кому позволено приходить ко мне. Я доверяю тебе.

Графиня фон Брисбах была поражена. До сих пор Бечик Галата не был в хороших отношениях с законными властями стран, где ему довелось побывать. Известно, что в Турции он едва избежал ареста. А несколько недель тому назад под вымышленным предлогом он поручил ей получить деньги с одного из своих должников. Она отправилась к тому безо всяких иллюзий относительно занятий своего любовника.

— Какая же ты красивая! — вздохнул Бечик Галата с масленой улыбкой.

Машинально она взглянула на свой силуэт в зеркале. Идеальной формы живот, полная грудь, стройная фигура, каскад каштановых волос, — никто не дал бы ей ее тридцати восьми лет. Однако тот факт, что она была разведена и не располагала достаточными средствами, делал правдоподобными ходившие в Вене слухи, что иногда ей приходится проводить уик-энды в странах Персидского залива в поисках заработков. Но это было верно только отчасти. Вот уже два года, как Бечик Галата оплачивает почти все ее счета. Недавно он привез ей из Болгарии советскую норковую шубу. Правда, немного грубоватую, но все же норковую.

Она принимала подарки с отстраненным достоинством, держа своего турка на некотором расстоянии и оживляясь только в момент интимной близости, когда она шептала ему на ухо непристойности, которые превращали этого толстяка в жеребца, впрочем, не очень активного.

Несмотря на свое умение разбираться в людях, он так и не сумел понять, почему Хильдегарда поддерживает с ним связь: по необходимости, по склонности или потому, что она испытывала подлинную страсть к тому, что она сама называла «зверем».

Он жадно смотрел на нее. Его правая рука медленно показалась из-под одеяла, опоясанная тяжелой золотой цепью. На пальце сверкнула крупная печатка. Он поманил свою любовницу жестом, который, очевидно, следовало понимать как проявление нежности.

— Ну иди же ко мне!

Хильдегарда медленно стала приближаться к постели... На этот раз она увидела в его глазах желание получить новые ощущения. Последние три шага она сделала с ужасающей медлительностью. Тотчас же жирная рука турка коснулась ее бедра и, лаская, поднялась вверх. Твердо стоя на слегка расставленных ногах, графиня Хильдегарда фон Брисбах смотрела прямо в глаза своему любовнику. Конечно, он не Адонис, но страсть делала его совершенно отвратительным. Его жирные щеки дрожали, глаза готовы были выскочить из орбит. Толстые губы вздрагивали, приоткрывая желтые зубы. Одной рукой он пригладил свои редкие черные волосы, другой продолжал ласкать тело, спрятанное под черным латексом. Глухим голосом он спросил:

— А ты знаешь, чего я хочу?

— Конечно, знаю...

Она улыбнулась, присела на край кровати и просунула руку под одеяло. Он закрыл глаза и слегка вздрогнул, как это с облегчением делает больной после укола.

Бечик Галата еще ни с одной женщиной не испытывал таких острых, животных желаний. Опасность, которой он недавно подвергался, и испытанный при этом страх обострили его ощущения.

Уже несколько дней он находился в состоянии непрерывного нервного напряжения. Смертельный капкан мог в любой момент захлопнуться. Но его челюсти сомкнулись слишком поздно: Бечику удалось благополучно добраться до Стамбула. Он тут же сел в самолет, отправляющийся в Вену, а оказавшись на месте, арендовал машину в фирме «Бюдже». И вот теперь он проживает в «Империале».

Пальцы молодой графини едва шевелились под простыней. Но этого оказалось достаточно, чтобы она приподнялась под напором плоти. Бечик Галата нетерпеливо положил руку на затылок женщины и попытался наклонить ее голову, одновременно извиваясь, как разрезанный напополам червяк.

— Мой «зверь» желает тебя, — еще более охрипшим голосом проговорил он.

Хильдегарда холодно улыбнулась.

— Ну что ты ведешь себя как дикарь? Я же не грязная проститутка со стамбульского базара!

Отпустив его, она обошла кровать и стала вращать ручки радиоприемника.

— Ты что предпочитаешь? — спросила она. — Вагнера, Брамса? Или русского, например, Прокофьева?

Бечик Галата больше не мог сдерживаться. Его устроило бы все что угодно: и «Марсельеза», и Турецкий марш, и полонез Шопена. Но он постарался сказать как можно более спокойным голосом:

— Выбери по своему вкусу.

Наморщив лоб, Хильдегарда фон Брисбах продолжала вращать ручки радиоприемника. Зазвучала музыка Мусоргского. Она послушала несколько мгновений, потом вернулась к кровати и резким жестом сдернула одеяло. Турок оказался полностью обнаженным. Он закрыл глаза в предвкушении наслаждения. Потом открыл их.

Графиня не шевелилась. Она смотрела в пустоту, слегка покачивая головой в такт музыкальному ритму.

— Ну что же...

— Помолчи! — сухо прервала она его. — Не то я уйду. Уважай музыку!

Бечик Галата находился в таком состоянии, что отдал бы свою массивную золотую цепь, только бы дело продвинулось вперед... В этот момент раздался шум медных тарелок, от которого приемник запрыгал на столе. Тотчас же голова Хильдегарды фон Брисбах опустилась со скоростью сокола, пикирующего на свою добычу... Ощущение было таким острым, что турок завопил. Но сразу же теплая и нежная подлость принесла ему облегчение.

На этом пытка не окончилась. Непримиримая Хильдегарда соразмеряла ласки с музыкой. Бечик Галата, поневоле ставший меломаном, с надеждой стал ожидать звука медных тарелок, предвещавших момент наивысшего наслаждения. Это продолжалось довольно долго. Все это время графиня умело поддерживала его желание. Наконец послышались заключительные аккорды. Под звуки меди Хильдегарда снова бросилась на свою жертву, заставив его испытать острейшее удовольствие.